Том 3. Слаще яда - Страница 115

115

Пристав посмотрел на Шаню строго и спросил:

– Где же они? Потрудитесь показать.

– Хорошо, сейчас я принесу, – спокойно сказала Шаня.

Она пошла в свою комнату. Варвара Кирилловна двинулась за нею. Шаня оглянулась на нее и холодно сказала:

– Ведь я вам сказала, что сейчас вынесу.

Варвара Кирилловна остановилась. Шаня вошла к себе. Вынула из письменного стола пачку заказанных в Крутогорске карточек и из них штуки две сунула себе за ворот. Варвара Кирилловна меж тем подкралась к ее дверям и подсматривала.

Шаня вернулась в гостиную и молча подала карточки приставу. Вслед за нею вошла таившаяся в коридоре Варвара Кирилловна и закричала:

– Она сунула себе за лиф несколько карточек. Отберите, пожалуйста, и эти.

Шаня опасливо запахнула на груди платок. Пристав глянул на ее бледное, испуганное лицо. Ему стало жаль Шаню. Он сказал:

– Вам показалось, сударыня. Варвара Кирилловна закричала на Шаню:

– Отдай, Александра! Сейчас же отдай! Я тебе приказываю отдать! Я тебе запрещаю оставлять у себя имя моего сына!

Шаня молча стояла, прижавшись к косяку двери, придерживая обеими руками платок. В свете недавно зажженных ламп странно и жалко синели и желтели на ее лице пятна, следы недавних побоев. Варвара Кирилловна, выкрикивая бранные слова, бросилась на Шаню отнимать карточки. Схватила Шаню за ворот.

Пристав остановил ее.

– Сударыня, так нельзя. Они отдали карточки, больше у них ничего не осталось. Раз что они отдали добровольно, у нас нет основания не верить их заявлению.

Дня за два до этого скандала был срок месячного платежа за квартиру. Поэтому утром, когда все еще были дома, пришел старший дворник. Как всегда, Катя сказала Шане:

– Старший дворник с контрактом пришел, спрашивает, можно ли получить.

Шаня сказала было привычное:

– Пусть войдет.

И уже взялась за ключ ящика в письменном столе, где лежали ее деньги, но вспомнила: «Да ведь меня из этой квартиры гонят».

И сказала Шаня:

– Катя, скажите барину. Пусть они платят.

Катя отправилась в столовую. Там сидели Евгений и Варвара Кирилловна и чинно совершали обряд своего первого завтрака. Варвара Кирилловна пила кофе со сливками и ела нарезанный тонкими ломтиками и поджаренный с тертым сыром белый хлеб. Евгений пил чай и ел с сепиком мед, – привык к нему в Швейцарии. Катя сказала:

– Барин, старший дворник пришел. За квартиру требует. Евгений визгливо закричал:

– Что ты ко мне лезешь! Ведь ты знаешь, что она за квартиру платит!

– Барышня к вам послали, – говорила Катя.

– Какая нахалка! – воскликнула Варвара Кирилловна.

– Вот еще! – пожимая плечьми, говорил Евгений. – Она ведь нанимала эту берлогу, пусть она и платит. У меня сейчас нет денег. Пусть она платит, – ведь она здесь жила.

– Конечно, – поддакивала Варвара Кирилловна, – раз что она здесь жила, то, понятно, что она обязана и платить.

Катя, ухмыляясь, вышла из комнаты. Отправилась к Шане.

– Барышня, барин говорит о квартире, чтобы вы за нее платили, а они не хотят, и у них сейчас денег нет.

Шаня захохотала. Закричала:

– Ах, я, я плачу. Да, я плачу. Я за все плачу. Если им есть нечего, – я плачу. За все я плачу.

Крик ее перешел в истерический вопль. В столовой услышали его. Переглядывались, пожимали плечами и говорили:

– Опять скандалит!

– Хамка!

Евгений сказал злобно:

– Если она не замолчит, я пойду и заткну ей глотку.

Катя побежала за водою. Шаня посмотрела на рыжебородого дворника, который ухмылялся на пороге, и сделала над собою усилие, чтобы удержаться от крика и от слез. Она вынула из ящика сумочку и достала из нее свой кошелек.

Дворник сказал дипломатично:

– Мы бы разве сами пошли! А все дело потому, что управляющий требует, так как нам никак тоже невозможно. Вишь ты ведь дело-то какое! Вы, барышня, плюньте, ну его, – лучше найдете. Что в нем хорошего? Одно слово – шантрапа!

Шаня истерически хохотала, повторяя:

– Шантрапа!

Дворник, ухмыляясь, говорил:

– Известно, шантрапа. Да и что вам, барышня, в нем? Вишь он лядащий да неладный какой!

Шаня хохотала неудержимо. Из глаз ее полились слезы. Она отвернулась к окну.

Дворник говорил, ухмыляясь:

– Так-то лучше, барышня. Лучше смеяться, чем плакать. Катя в это время вошла со стаканом воды. Она сердито сказала дворнику:

– А ты бы лучше помолчал.

Дворник сообразил, что барышня не в себе. Он смущенно сказал:

– Да я что ж…

– Барышню зря расстраиваешь, – говорила Катя. – Знай свое дело, таскай дрова, а здесь тебя не спрашивают.

Она принялась поить Шаню водою, с неловкою ласковостью поглаживая ее по спине.

Глава шестидесятая

Варвара Кирилловна скоро уехала в Крутогорск. Здешняя сырая зима вредна ее здоровью. И она не может дышать одним воздухом с этою авантюристкою, на которую нет управы. Притом же Варвара Кирилловна была уверена, что уж теперь Евгений бросит Шаню.

Но едва она уехала, как Евгения опять потянуло к Шане. По капризу истощенной чувственности, воспоминание о побоях, которыми в ту ночь он и его мать осыпали Шаню, чрезвычайно волновало его и вызывало ряды эротических мечтаний. Да и денег у него в эти дни было мало, и несколько раз приходилось отказываться от ресторанных привычных удовольствий. Недавние бурные скандалы расшевелили его скучающую вялость, и потому теперь опять бодрые, легкомысленные настроения владели Евгением.

«Не к проституткам же мне идти», – думал он.

115